Причины поражения
- Введение
- Поход 17 августа 1904 г. — 14 мая 1905 г.
- Бой 14 – 15 мая 1905 г.
- Причины поражения
- Л.В. Ларионов
- А.С. Новиков-Прибой
- В.[П.] Зефиров
Цусимское сражение произвело огромное впечатление на современников. Надежды на сколько-нибудь благоприятный для России исход войны исчезли. Революция в России развивалась по катастрофическому для государства сценарию. Полностью разочарована была своим союзником Франция. Президент США Т. Рузвельт был потрясен масштабами разгрома: он ожидал поражения русского флота, но вовсе не его уничтожения. Страх перед возможностями Российской империи исчез. Спустя всего неделю после Цусимского побоища германский кайзер Вильгельм II обратился к Николаю II с предложением о заключении мира с Японией, для чего призвал обратиться к посредничеству США. Мирный договор между Россией и Японией был подписан в Портсмуте 24 августа 1905 г.
За Цусимское поражение император Николай II отправил в отставку руководителей морского ведомства: великого князя Алексея Александровича и вице-адмирала Ф.
Положительный эффект Цусимского сражения заключался в том, что беззаветное мужество русских моряков заставило японское командование осознать необходимость мира с Россией. Цусимская катастрофа побудила начать глубокие реформы в морском министерстве.
В причинах поражения до сих пор пытаются разобраться исследователи. Но для выживших участников этого побоища стремление отыскать причины поражения стало делом всей жизни.
Судьбе было угодно сохранить жизни большинству офицеров броненосца «Орел». Именно они, находясь в японском плену, стали той инициативной группой, которая инициировала сбор показаний всех уцелевших матросов и офицеров эскадры с целью анализа причин чудовищного разгрома. Некоторые участники беспрецедентного перехода 2-й Тихоокеанской эскадры вели дневники, писали письма родным и близким. Эти записи также представляют первостепенный интерес для изучения предыстории Цусимы. Наконец, в команде «Орла» находился и человек с большим литературным талантом – именно бывший баталер Алексей Силыч Новиков-Прибой создал в 1920-е годы художественный роман-эпопею «Цусима». Значительная часть документов участников сражения сохранилась в Отделе рукописей РНБ в составе фондов А.В. Ларионова и А.
Не прошло и месяца после Цусимского разгрома как флагманский штурман капитан 1 ранга Клапье-де-Колонг начал собирать сведения из японских источников о планах и действиях японского флота. Старательно перерисовывали схемы боя из японских источников, оперативно перевели на русский язык рапорт адмирала Того. Ведут свои записи Л.В. Ларионов, А.С. Новиков-Прибой и многие другие. Свои объяснения причин беспрецедентного разгрома предложили офицеры «Орел» и командир миноносца «Буйный» капитан 2 ранга Н.Н. Коломейцев и другие. С конца 1905 г. пленные начали возвращаться на Родину. Возвращение не было радостным. В стране полыхала революция, обыватели были склонны считать офицеров, потерпевших поражение, виновниками всех бедствий. Все сдавшиеся в плен офицеры должны были предстать перед судом.
Показания выживших цусимцев были собраны следственной комиссией, часть их использована в судебных процессах 1906 г. Крупнейший авторитет в области судостроения академик А.Н. Крылов обобщив большой массив информации составит свой перечень причин.
Этот перечень открывался фразой: «Японцы готовили свой флот к войне, у нас к очередному высочайшему смотру».
Цусимское поражение стало символом национального унижения. Царское правительство так и не смогло оправдаться в глазах народа за это поражение. Уже в годы советской власти огромный интерес вызывали инсценировки литературных судов над виновниками поражения. Наибольшее их количество было поставлено по роману-эпопее Новикова-Прибоя. Организаторы постановок преследовали три цели:
2) наглядно продемонстрировать, что недооценка врага, новейшей техники и переоценка собственных сил ведут к поражению;
3) подчеркнуть техническую мощь и моральную силу советского флота.
Нельзя не признать, что последние два тезиса имели огромное воспитательное значение перед приближавшейся Великой Отечественной войной.
При этом в предвоенные годы герои-цусимцы пользовались любовью и уважением народа.
Именно чтением лекций и публикациями о Цусимском поражении и его причинах смог зарабатывать на жизнь в 1935 – 1936 гг. Л.В. Ларионов, изгнанный с работы как бывший офицер царского флота. Не менее 7 изданий выдержал до 1941 г. роман «Цусима». В каждое новое издание А.С. Новиков-Прибой вносил новые детали, которые сообщали ему многочисленные цусимцы со всего СССР. В сохранившихся письмах в фонде писателя стремление донести память о Цусимской катастрофе до потомков выступает основным лейтмотивом. Спустя десятилетия память подводила некоторых участников, сказывалось и стремление обратить на себя внимание признанного классика советской литературы. Но нельзя не признать, что для большинства корреспондентов писателя, несмотря на катаклизмы последующих войн и революций, Цусима навсегда сохранила за собой значение главного события в жизни.
Фотопортрет Л. В. Ларионова. Афины. 1902.
Ф. 422. Д. 197. Л. 1.
Уведомление о разрешении Л. В. Ларионову «носить во всех случаях фуражку вместо треугольной шляпы».
11 октября 1906 г.
Ф. 422. Д. 190. Л. 1.
«Перевязочное свидетельство», выданное Л. В. Ларионову. Японское море. 16 мая 1905 г.
Свидетельство о пожаловании Л. В. Ларионову ордена св. Анны III степени с мечами и бантом. 28 июля 1907 г.
Ф. 422. Д. 191. Л. 2.
Удостоверение о награждении Л. В. Ларионова медалью «В память похода эскадры адмирала Рожественского на Дальний Восток». 15 октября 1907 г.
Ф. 422. Д. 191. Л. 3.
Свидетельство о награждении Л. В. Ларионова медалью Общества красного креста. 15 июля 1908 г. Ф. 422. Д. 191. Л. 4.
Свидетельство о пожаловании Л. В. Ларионову ордена св. Владимира IV степени с мечами и бантом. 20 января 1909 г.
Ф. 422. Д. 191. Л. 5.
Обращение А. С. Новикова-Прибоя к участникам Цусимского сражения.
Вырезка из газеты «Вечерняя Москва» от 23 марта 1939 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 775.
Обращение А. С. Новикова-Прибоя к участникам Цусимского сражения.
Авторизованная машинопись.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 775.
Японский журнал с отзывом о романе А. С. Новикова-Прибоя «Цусима» и его фотопортретом. Печ.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 850.
Выписка из вахтенного журнала броненосца «Орел» за 1904-1905 гг.
Ф. 422. Д. 200. Л. 5-6.
Блокнот с зарисовками сигнальщика броненосца «Орел» В. П. Зефирова.
Карандаш, акварель. 1905 г. Ф. 524. Оп. 2. Д. 52.
«Странички пережитого». Альбом рисунков сигнальщика броненосца «Орел» В. П. Зефирова.
Тушь, перо, карандаш. 1905 – 1906 гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 52.
«Странички пережитого». Альбом рисунков [сигнальщика броненосца «Орел» В. П. Зефирова].
Пастель. [1905 – 1908] гг. Ф. 524.
Панорама Ревельского порта. Фотография конца XIX – начала XX в.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 763
Фотография броненосца «Император Николай I» с автографами великой княгини Марии Павловны и офицеров броненосца. 8-14 июня 1903 г.
Ф. 1447. Д. 381
Письма (2) бывшего сигнальщика с броненосца «Князь Суворов» П.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 31.
Письмо бывшего вестового адмирала Рожественского П. Г. Пучкова А. С. Новикову-Прибою. Здесь же – фотопортрет П. Г. Пучкова. 1937 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 30.
Характеристика адмирала З. П. Рожественского, данная его вестовым П. Г. Пучковым. Машинопись. 1930-е гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 30.
Письма (2) бывшего кочегара броненосца «Наварин» П. Т. Деркача А. С. Новикову-Прибою. 22 марта б.г. и 28 марта 1935 г.
Здесь же: фотопортрет П. Т. Деркача и комендора Кузьмина, спасшихся с броненосца «Наварин». 1905 г. и фотопортрет П. Т. Деркача 1930-х гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 229.
Воспоминания Л. В. Ларионова. Титульный лист.
Ф. 422. Д. 1.
«Письма мичмана А. Шупинского отцу и матери с эскадренного броненосца “Орел”». Фрагменты. 1904-1905 гг.
«Офицеры “Орла”». Характеристики, данные Л. В. Ларионовым. Автограф. 1930-е гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 866.
Письмо Л.
В. Ларионова А. С. Новикову-Прибою с приложением фотографий погрузки угля в Носси-Бе. 13 февраля 1934 г.
Фотографии – пересъемка 1930-х гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 887.
«Количество миль, пройденных 2-й эскадрой и входящим в ее состав отрядом к[онтр]-а[дмирала] Небогатова». Расчеты Л. В. Ларионова. Автограф. 1930-е гг.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 93. Л. 1.
Письма (2) члена экипажа броненосца «Орел» В. М. Алексеева неустановленному лицу (Людмиле). 9 февраля и 5 мая 1905 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 47.
Аттестат, выданный запасному водолазу крейсера 2-го ранга «Алмаз» Н. И. Шелепову. Октябрь 1906 г. Копия 1930-х гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 541.
Письма лейтенанта броненосца «Орел» Л. В. Ларионова матери 1904-1905 гг. Копия Л. В. Ларионова 1907 г.
Приказ командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой адмирала Рожественского от 23 апреля 1905 г. машинописная копия 1930-х гг.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 505.
Корабельный медицинский журнал транспорта «Воронеж», сопровождавшего 2-ю Тихоокеанскую эскадру.
1904 – 1905 гг. Фрагменты.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 46
Дневник члена экипажа крейсера 2-го ранга «Изумруд» А. Н. Шадренко. 1905 г. Автограф. Фрагменты.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 480
Записная книжка члена экипажа крейсера 1-го ранга «Дмитрий Донской» Е. У. Терехова. 1905 г. Фрагменты.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 418.
Приложение к запискам Л. В. Ларионова об эскадренном броненосце «Орел». Чертеж броненосца «Орел» с пробоинами, полученными им в Цусимском бою, выполненные Л. В. Ларионовым и В. П. Костенко. 1906 г.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 13.
Фотопортрет капитана броненосца «Орел» Н. В. Юнга. 1900-е гг.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 374.
Письмо врача броненосца «Орел» Г. А. Макарова С. В. Востросаблиной о гибели Н. В. Юнга. 27 июня 1905 г.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 383.
Письмо неустановленного лица о гибели броненосца «Ослябя». [1905-1906 гг.]
Ф. 524. Оп. 2. Д. 184.
Фотопортрет командира броненосца «Ослябя» капитана 1 ранга В. И. Бэра. Пересъемка 1930-х гг.
Ф. 524.
Оп. 2. Д. 185.
«Общий план мест гибели судов 2-й эскадры в Японском море за время боев 14 и 15 мая 1905 г.» Печ. [1905 г.]
Ф. 422. Оп. 2.
Штаб 2-й Тихоокеанской эскадры. Фотография. Вырезка из журнала. 1904 – 1905 гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 827.
Крейсер 2-го ранга «Изумруд» после взрыва командой в заливе св. Владимира. Фотография 1905 г. Пересъемка 1930-х гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 511.
Крейсер «Изумруд». Открытка. 1900-е гг.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 511.
«Человек возвращенный могилой». Газетная вырезка с заметкой о спасшемся с броненосца «Бородино» С. Ющине. 1905 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 45.
Аттестат, выданный унтер-офицеру Ф. М. Федотову о том, что он «удовлетворен прибавочным жалованьем по знаку отличия Военного ордена 4-й степени», полученному за отличие в Цусимском бою на крейсере «Алмаз». 9 января 1915 г.
Ф. 524.Оп. 3. Д. 200.
Письмо П. Н. Ламанова (броненосец «Орел») А. С. Новикову-Прибою. 4 дек. 1930 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 120.
Погоны, бывшие на Л. В. Ларионове в Цусимском бою.
Ф. 422.
Погон Н. В. Юнга, бывший на нем в Цусимском бою.
Ф. 422.
Воспоминания члена экипажа броненосца «Адмирал Ушаков». [1900-е гг.]
Ф. 524. Оп. 2. Д. 289.
«Момент креста». Рисунок К. П. Славинского на авантитуле записок Л. В. Ларионова с изображением горящего броненосца «Князь Суворов». 1905 г.
Ф. 422. Оп. 2.
Рапорт адмирала Того о Цусимском бое. Переводы, сделанные русскими офицерами в плену в Японии.
1905 г. Фрагменты.
Здесь же: схема Цусимского боя, составленная 18 мая 1905 г. одним из русских пленных (подпись неразборчива).
Ф. 524. Оп. 2. Д. 831
«Записки офицеров и нижних чинов эскадренного броненосца “Орел”» Сборник, составленный Л. В. Ларионовым.
Титульный лист и «Куплеты кают-компании “Орла”». Автограф Л. В. Ларионова.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 21.
«Странички из дневника» сигнальщика броненосца «Орел» В. П. Зефирова.
Автограф. Титульный лист.
Ф.
524. Оп. 2. Д. 53.
Фотопортрет Н. С. Аврамченко и Г. [Е.][Литошенко], сделанный в японском плену. 1905 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 253.
Фотопортрет А. А. Колотушкина, сделанный в японском плену. 1905 г. На обороте дарственная надпись А. С. Новикову-Прибою.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 8.
Фотопортрет старшего офицера крейсера «Дмитрий Донской» К. П. Блохина [1910-х гг.] с дарственной надписью его вдовы Л. Г. Блохиной А. С. Новикову-Прибою. 1933 г.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 421.
Записная книжка начальника штаба 2-й Тихоокеанской эскадры К. К. Клапье де Колонга. 1905 г. Сасебо. Форзац и первый лист. Автограф.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 5.
Рапорт старшего офицера броненосца «Орел» К. Л. Шведе в Главный морской штаб. 1906 г. Автограф. Фрагменты.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 65.
«Беглые заметки о причинах Цусимского разгрома» А. С. Новикова-Прибоя. 1906 г. Автограф. Ф. 524. Оп. 1. Д. 9.
«Журнал Особого совещания, состоявшегося в помещении Адмиралтейств-совета 9 августа 1905 г.
». Машинопись. Первый лист.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 765.
«Цусима». Текст песни о Цусимском бое, присланная А. С. Новикову-Прибою В. И. Орловым в 1940 г. Машинопись.
Ф. 524. Оп. 2. Д. 731.
Описание и сценарий «литературного суда» над адмиралом Рожественским. Автограф Л. В. Ларионова и машинопись. 1935 г.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 247.
«Произошла Цусима – почему?». Статья А. Н. Крылова. Машинописная копия. После 1934 г.
Ф. 422. Оп. 1. Д. 470.
Записки с вопросами, присланные Л. В. Ларионову слушателями во время его лекции о Цусимском бое. Ф. 422. Оп. 1. Д. 310.
Обложка и титульный лист работы Л. В. Ларионова «Русско-японская война на море 1904 – 1905 гг.». 1937 г.
Ф. 422. Д. 892.
«Плен». Стихотворение неустановленного лица. Машинопись. [1905 – 1917 гг.] Ф. 524. Оп. 2. Д. 284. Л. 74.
Письмо члена экипажа крейсера «Жемчуг» А. В. Новикова жене О. Новиковой о Цусимском бое и уходе в на Филиппины. 21 мая 1905 г. Манила.
Ф. 524. Оп. 2.
Д. 463.
Причины первых советских неудач в Великой Отечественной войне. Справка
В военно-исторической литературе и в воспоминаниях участников Великой Отечественной войны называется много различных причин неудач и поражений Красной армии в начале войны.
Одной из главных причин неудач военные эксперты называют просчеты военно-политического руководства страны в оценке сроков нападения фашистской Германии на Советский Союз. Несмотря на регулярное с середины 1940 года поступление сведений от советской разведки о подготовке фашистской Германии к нападению на СССР, Сталин не исключал возможности, что в 1941 году войны можно будет избежать и различными политическими маневрами оттянуть ее начало до 1942 года. Из-за опасения спровоцировать войну, советским войскам не ставилась задача на приведение в полную боевую готовность приграничных округов, и войска до начала нападения противника не заняли предназначенных оборонительных рубежей, позиций. В результате, советские войска находились фактически на положении мирного времени, что во многом предрешило неудачный исход приграничных сражений 1941 года.
Из 57 дивизий, предназначенных для прикрытия границы, только 14 расчетных дивизий (25% выделенных сил и средств) успели занять назначенные районы обороны, и то в основном на флангах советско-германского фронта. Построение обороны же было рассчитано лишь на прикрытие границы, а не на ведение оборонительной операции с целью отражения наступления превосходящих сил противника.
До войны военно-политическим руководством СССР недостаточно разрабатывались и осваивались формы и способы стратегической и оперативной обороны. Неправильно оценивались способы ведения операций в начальный период войны. Не была предусмотрена возможность перехода противника в наступление сразу всеми имеющимися заранее развернутыми группировками войск одновременно на всех стратегических направлениях.
Трудности в подготовке театра военных действий (ТВД) создали перенос границы и вывод основной части войск западных военных округов на территорию Западной Украины, Западной Белоруссии, республик Прибалтики и в Бессарабию.
Значительная часть укрепленных районов на старой границе была законсервирована. Возникла необходимость в срочном строительстве укрепленных районов на новой границе, расширении аэродромной сети и реконструкции большинства аэродромов.
Возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась. Все это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории.
Ошибочным оказалось и сосредоточение к началу войны основных сил советских войск на юго западном стратегическом направлении, т.е. на Украине, в то время как главный удар фашистские войска в июне 1941 года нанесли на западном направлении — в Белоруссии. Неоправданным также было решение о приближении запасов материально-технических средств к границе, что делало их уязвимыми с началом войны.
Не уделялось достаточно внимания мобилизационной подготовке промышленности. Разработанные мобилизационные планы перевода народного хозяйства на военные рельсы были рассчитаны на слишком растянутые сроки.
Перед войной началась крупная организационно техническая реорганизация советских ВС, которую планировалось завершить до 1942 года. Началась радикальная перестройка системы оперативной, боевой и политической подготовки вооруженных сил. И здесь были допущены крупные просчеты. Создавались чрезмерно громоздкие соединения и объединения без учета реальных возможностей оснащения их современным вооружением и укомплектования кадрами. Сроки окончания формирования большинства новых соединений оказались нереальными. В результате к началу войны значительная их часть не удалось сформировать, оснастить техникой и обучить. Так случилось, например, с почти одновременно формировавшимися новыми механизированными корпусами, многие из которых оказались небоеспособными.
Советские войска были не полностью укомплектованы командным и рядовым составом, а также танками, самолетами, зенитными орудиями, автомобилями, средствами тяги для артиллерии, подвоза горючего, ремонта техники и инженерным вооружением.
Красная Армия не имела в достаточном количестве таких важных технических средств, как радио, инженерная техника, автомобили, специальные тягачи для артиллерии.
Советские войска уступали противнику в численности личного состава и артиллерии, но превосходили его в количестве танков и самолетов. Однако качественное превосходство было на стороне Германии. Оно выразилось в лучшей технической оснащенности, более высокой слаженности, обученности и укомплектованности войск. Противник имел тактико техническое превосходство по основному парку авиации.
Советские танки в большинстве своем были не хуже, а новые (Т34, KB) — лучше немецких, но основной танковый парк был сильно изношен.
Накануне войны был нанесен огромный ущерб кадрам советских вооруженных сил и разведки: массовым репрессиям подверглись почти 40 тыс наиболее квалифицированных командиров и политработников. Было арестовано и уничтожено большинство командующих войсками военных округов, флотов, армий, командиров корпусов, дивизий, полков, членов военных советов, других партийных и политических работников.
Вместо них на руководящие посты спешно выдвигались не обладавшие необходимым практическим опытом военные кадры.
(Военная энциклопедия. Воениздат. Москва, в 8 томах. 2004 г.)
В системе управления Вооруженными силами непрерывно происходили перестановки руководящего состава в центральном аппарате и военных округах. Так, за пять предвоенных лет сменилось четыре начальника Генштаба. За полтора года перед войной (1940-1941 годы) пять раз (в среднем через каждые 3-4 месяца) сменились начальники управления ПВО, с 1936 по 1940 год сменилось пять начальников разведывательного управления и др. Поэтому большинство должностных лиц не успевали освоить свои обязанности, связанные с выполнением большого круга сложных задач перед войной.
Командный состав немецкой армии к этому периоду приобрел необходимые практические навыки в управлении войсками, в организации и ведении крупных наступательных операций, в использовании на полях сражений всех видов боевой техники и вооружения. Немецкий солдат обладал боевой выучкой.
Как показали события первых недель войны, наличие у немецкой армии боевого опыта сыграло немаловажную роль в первых успехах фашистских войск на советско германском фронте.
В результате поражения, которое понесли государства Европы в первый период Второй мировой войны, в руках фашистской Германии оказались экономические и военные ресурсы почти всей Западной Европы, значительно усилившие ее военно-экономический потенциал.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников.
Преимущества поражения — Атлантика
«Наше поражение при Булл-Ране ни в коем случае не было катастрофой; мы не только заслужили его, но и нуждались в нем. Оно должно дать нам новую уверенность в нашем деле, в нашей силе, в нашей окончательный успех». Вскоре после начала Гражданской войны Чарльз Элиот Нортон призвал армию Союза ужесточить свою решимость.
Чарльз Элиот Нортон
Сохраненные истории
Когда в понедельник, 22 июля, над страной пронеслись новости, что наша армия, продвижение которой в Вирджинию так долго ожидалось, и с таким большим интересом и удовлетворением наблюдали за тем, что наша армия потерпела поражение и в беспорядке отступает к укреплениям вокруг Вашингтона, вполне естественно, что сильное отвращение чувств и горькое разочарование должны были сопровождаться чувство смятения и тревоги относительно того, что должно было следовать.
Паника, охватившая часть наших войск в конце боя, нашла свое отражение в панике в наших собственных сердцах. Но по мере того, как дым сражения и пыль отступления, осенявшие землю облаком лжи и преувеличений, мало-помалу рассеялись, люди обрели ровное душевное равновесие и почувствовали не недостойный стыд за свои преходящие страхи.
Теперь ясно, что наше поражение на Булл-Ран ни в коей мере не было катастрофой; что мы не только заслужили это, но и нуждались в этом; что его конечные последствия лучше, чем последствия победы. Это не только не обескуражит нас, но и даст нам новую уверенность в нашем деле, в наших силах, в нашем окончательном успехе. Есть уроки, которые должна усвоить каждая великая нация, которые дешевы любой ценой, и за некоторые из этих уроков поражение 21 июля было очень небольшой ценой. Теперь главный вопрос заключается в том, было ли это обучение достаточным и действенным, или же нам требуется еще более жесткая дисциплина, чтобы навязать нам его инструкции.
В этот момент паузы и вынужденного размышления мы должны внимательно изучить дух и мотивы, с которыми мы вели войну, и определить истинную цель, ради которой должна вестись война.
Не время предаваться заблуждениям воображения или беспомощности совета. Нрав северян с тех пор, как война была им навязана, был в значительной мере благородным и великодушным. Внезапное прерывание мира, перспектива упадка долго продолжавшегося процветания были встречены сразу и мужественно. Страстное и соперничающее рвение в защите находящихся под угрозой свобод и институтов нации проявлялось по всей стране и во всех жизненных условиях. Никто из тех, кто пережил апрель и май, никогда не сможет забыть героического и идеального величия того времени. Но по мере того, как шли недели, по мере того как непосредственная тревога, пробудившая непобедимую мощь народа, уходила, что-то от духа самоуверенности, возбужденной надежды, удовлетворенного тщеславия смешалось с более ранними и более чистыми эмоциями и испортило их. Война должна была быть короткой. Наши враги быстро сдадутся перед превосходящими силами, выстроившимися против них; они будут бежать от северных войск; мы были уверены в легкой победе.
Было мало трезвых предчувствий, когда наша армия двинулась из Вашингтона в свое великое наступление. Войска двинулись вперед с ликованием, как бы отправляясь в праздничный и праздничный поход; и нация, наблюдавшая за ними, разделяла их беззаботную уверенность и пророчила скорый триумф. Но событие показало, насколько далеко такой дух был от того, что подобает гражданской войне. Никогда еще люди не занимались делом, которое требовало большей серьезности намерений, большей скромности и смирения притязаний.
Долг, который нам предстоит, настолько почетен, насколько он труден. Бог дал нам работу не только для нас самих, но и для грядущих поколений людей. Он возложил на нас задачу, которая, если она будет выполнена правильно, потребует от нас самых напряженных усилий и наших самых терпеливых и неустанных усилий. Мы честно вовлечены в войну, которая не может быть короткой, даже если наши враги вскоре сложат оружие; ибо это война не просто для поддержки и защиты Конституции и возвращения собственности Соединенных Штатов, не только для решения вопроса о праве большинства контролировать наглое и мятежное меньшинство в республике, ни для установления факт национального существования и исторического единства Соединенных Штатов; но это также и более существенная война за установление цивилизации в той огромной части нашей страны, в которой в течение многих лет набирает силу варварство.
Это за установление свободы и справедливости, свободы совести и свободы мысли, равноправия и личных прав на всем Юге. Если их нельзя обеспечить без отмены рабства, то это война за отмену рабства. Мы ведем войну не для того, чтобы восстановить старый порядок вещей, а для того, чтобы установить новый. Мы жертвуем собой и своим состоянием не для того, чтобы провести несколько сражений, а затем заключить мир, вернув южным штатам их прежнее место в Союзе, — но ради того, чтобы уничтожить корень, из которого выросла эта война, и сделать еще одну такую войну невозможной. Не стоит делать только половину или четверть нашей работы. Но если мы сделаем это основательно, как должно, война будет долгой и потребует от нас долгих жертв. Следует сразу признать тот факт, что это поколение должно быть принуждено к бережливости и что роскошные расходы на пустяки и излишества должны быть заменены большими и щедрыми затратами благородного дела. Мы не должны ожидать или надеяться на скорое возвращение того, что называется процветанием; но мы будем очень и безмерно процветать, если нам удастся распространить и установить принципы, которые только и могут придать достоинство и ценность национальной или индивидуальной жизни и без которых материальное изобилие, успех в торговле и увеличение богатства являются скорее свидетельством упадка, чем прогресса государства.
Мы, которые так долго стремились к погоне за богатством и его накоплению, теперь должны проявить больше энергии в свободном расходовании наших средств, чтобы получить бесценные предметы, ради которых мы пошли на войну. В этой перспективе нет ничего обескураживающего. Наш народ, привыкший за последние годы к самому расточительному расходованию денег и вообще к расточительности в расходах, еще не утратил прежних традиций экономии и бережливости и не затруднится представить их себе. еще раз на практике. Бремя не ляжет ни на один класс; и когда каждый человек, каково бы ни было его положение в жизни, призван понизить свою шкалу жизни, никому не будет слишком трудно делать то, что делают все остальные.
Но если таковы цели и перспективы войны, то ясно, что они требуют более трезвого осмысления, более тщательного прогнозирования и более тщательной подготовки, чем им давалось до сих пор. Если мы являемся поколением, избранным для выполнения работы, которая лежит наготове в наших руках, если нам поручено столь славное и столь важное предприятие, то есть только один дух, соответствующий нашей задаче.
Война, если она будет успешной, должна быть религиозной войной: не в старом смысле этого выражения, не войной с сильным возбуждением и страстным энтузиазмом, не войной, в которой обвиняются преступления жестоких фанатиков. по божественному побуждению, но сама по себе война, ведущаяся с достоинством и торжественной силой, чистыми руками и чистым сердцем, — война спокойная и неизбежная в своих процессах, как суды Божии. Когда люди Кромвеля вышли, чтобы одержать победу в Битве Винсби, их лозунгом была «Религия». Можем ли мы в нашей великой борьбе за свободу и право принять какой-либо другой лозунг, кроме этого? Нужны ли нам еще одно поражение и еще больше страданий, чтобы осознать нашу ответственность перед Богом за ведение и исход этой войны?
Только заняв самое высокое положение, поднявшись до полного понимания того, что связано с этим состязанием, мы добьемся успеха и не опустимся до уровня тех, кто борется против нас. Деморализацию, неизбежно сопровождающую все войны, можно встретить и преодолеть только с помощью простых и мужественных религиозных убеждений и усилий.
Одно из преимуществ поражения — показать, что полк хулиганов и боксеров — не лучший материал для создания армии. «Ваши люди недостаточно мстительны», — как сообщается, сказал мистер Рассел, наблюдая за битвой. Это было высказывание проницательного наблюдателя, но оно выражает лишь несовершенное понимание истины. Мстительность — это не дух, которым должны обладать наши люди, а решимость, на которую можно положиться в гораздо большей степени, чем на мстительную страсть, поскольку она основана на более устойчивых и устойчивых качествах характера. Худшие характеры наших больших городов могут быть достойными головорезами из Миссисипи или Арканзаса, но массу нашей армии нельзя низводить до уровня хулиганов или до уровня варваров. Мужчины Новой Англии и Запада не маршируют под знаменами под девизом «Добыча и красота», хотя генерал Борегар имеет наглость заявлять об этом, а епископ, ныне генерал, невежественен, чтобы произносить подобные клеветы. Зверства, совершенные над нашими ранеными и пленными «рыцарством» Юга, могут вызвать не только ужас, но и дикую ярость мести.
Но наше дело не должно быть запятнано жестокостью и преступлением, даже во имя мести. Если война — это просто война, в которой должна преобладать грубая сила, если мы сражаемся только из-за похоти, гордыни и господства, тогда давайте иметь наших «Элсуортских мстителей» и давайте безжалостно убивать раненых нашего врага; давайте сожжем их больницы, давайте оправдаем их пока еще ложные обвинения против нас; давайте признаем правдивыми слова епископа Луизианы о том, что Север ведет эту войну «при обстоятельствах варварства, которые, как он наивно верил, никогда больше не опозорят анналы цивилизованного народа». Но если мы, наши братья в армии, потеряем гордые отличия Севера и опустимся до уровня нежных милосердий и гуманных советов рабовладельцев и надсмотрщиков, то в этом мало пользы. бой. Если наши институты на Севере не производят лучших, более гуманных и более мужественных людей, чем институты Юга, если брать их в массе, то нет причин жертвовать кровью и деньгами для их поддержки. Война всегда должна быть жестокой; это не должно вестись на принципах нежности; но справедливая, религиозная война может вестись только милосердно, без излишеств, без обстоятельств, которых можно было бы избежать.
Наши враги — это наша внешняя совесть, и их упреки могут предупредить нас об опасностях.
Солдаты Северной армии в основном люди, способные понять силу моральных соображений. Они умны, независимы, энергичны — лучший материал, из которого когда-либо формировалась армия. Большая часть из них отправилась на войну из лучших побуждений и с ясным пониманием характера и оснований борьбы. Но они нуждаются в утверждении в своих принципах и в укреплении против искушений жизни в стане и в поле голосом и поддержкой общин, из которых они произошли. Если страна небрежна или безразлична к их моральным нормам, они неизбежно станут таковыми сами и потеряют представление о целях, за которые они сражаются, забыв свои обязанности не только солдат, но и хороших людей. Одно из преимуществ поражения состоит в том, чтобы заставить мысли, которые лагерная жизнь сделала непривычными, вернуть в сознание солдата. Хвастовства аванса больше нет, и есть возможность для трезвых размышлений.
Особенно необходимо, чтобы наши люди, непривычные к военной профессии и сразу же вступающие неиспытанными в эту великую войну, справедливо и высоко взирали на свое новое призвание: смотреть на него глазами, а не глазами наемников , а мужчин, призванных на службу своей стране; рассматривать ее как жизнь, которая не менее, но и более трудная, чем любая другая, чтобы вести ее с честью.
«Наша профессия, — сказал Вашингтон, — самая целомудренная из всех; даже тень ошибки затмевает блеск наших лучших достижений». Наши солдаты в Вирджинии и других рабовладельческих штатах должны поддерживать не только собственную репутацию, но и репутацию общин, из которых они происходят. Между войсками разных государств должно быть соперничество в щедрых усилиях. Разве теперь у нас не будет полков, которые своим храбрым и благородным поведением завоюют не менее благородные наименования, чем Овернь без пятна, «Овернь без пятна»?
Если похвала, которую г-н Линкольн воздал нашим людям в своем недавнем Послании Конгрессу, не будет незаслуженной, они обязаны продемонстрировать качества, которых никогда не было призвано демонстрировать никаким другим простым солдатам. Среди них больше людей с характером, умом и принципом, чем когда-либо прежде видели в рядах. В нашем служении должен быть более высокий тон, чем в служении любых других людей; и было бы упреком нашим учреждениям, если бы наши солдаты не проявили себя не только стойкими и храбрыми в бою, неустрашимыми духом, неутомимыми в энергии, но и терпеливыми в дисциплине, самообладанием и выдержкой.
Позор для нашего оружия от поражения при Булл-Ране был не так велик, как позор буйного пьянства и хулиганства наших людей в течение двух или трех дней, последовавших за этим в Вашингтоне. Если наши люди должны быть достойными воинами в столь величественном деле, которым они занимаются, они должны подняться до его высоты. Сражения могут быть выиграны простыми человеческими машинами, людьми, служащими за одиннадцать долларов в месяц; но победу, которую мы должны одержать, могут одержать только люди, которые знают, за что и почему они борются, и которые осознают данное им достоинство и ответственность, возлагаемую на них святостью их дела. Старый флаг, звезды и полосы должны быть в их глазах не только символом былой славы и чести страны, но его звезды должны сиять перед ними светом свободы, а его полосы должны быть эмблемой современности. и прочные линии равной справедливости.
Отступление с Булл-Ран и сопровождавшая его паника не были следствием трусости наших людей. В течение долгих часов наши войска хорошо сражались и показали свою храбрость в самых тяжелых условиях.
Они не боялись смерти. Не было ничего странного в том, что необученные добровольцы, как многие из них, при неэффективной поддержке и плохом руководстве, в конце концов уступили превосходящей силе и поддались слабости, вызванной истощением и голодом. Но урок поражения был бы усвоен не полностью, если бы армия и нация не получили от него более справедливого, чем раньше, чувства ценности индивидуальной жизни.
Никогда еще жизнь не ценилась так высоко и так дорого, как в Америке. Никогда прежде каждый человек не имел такой большой ценности. Здесь дороже стоит воспитать человека, и он дороже, когда воспитан, чем где-либо еще. Долгий мир и исключительный комфорт, которым наслаждалась нация, сделали нас (в широком смысле) любящими жизнь и нежными к ней. Мы, жители Севера, с изумлением смотрели на безрассудство Юга в этом вопросе. Мы посчитали более смелым сберегать, чем тратить; и сомнительная человечность, несомненно, приводила нас иногда к слабой сентиментальности и ложным оценкам ее ценности.
Мы были в опасности, если слишком много думали о нем и подло использовали его. Но первая жертва, которую требует война, — это жизнь; и мы должны пересмотреть наши оценки его стоимости, если мы хотим вести нашу войну до счастливого конца.
Для достижения этой цели никакие жертвы не могут быть слишком ценными или слишком дорогими. Содрогание, с которым мы услышали первое известие о трех тысячах убитых наших людей, было лишь признаком удара, нанесенного нашим сердцам. Но нельзя бояться перспективы гибели наших солдат. Лучше, если мы потерпим неудачу, если миллион человек погибнет на поле боя. Нечасто люди могут иметь привилегию отдать свою жизнь за принцип; и когда появляется возможность, только трус не приветствует ее с радостью. Жизнь не имеет ценности по сравнению с духовными принципами, благодаря которым она обретает свою ценность. Независимо от того, сколько жизней будет стоить защита или обеспечение истины, справедливости или свободы, истина, справедливость и свобода должны быть защищены и обеспечены.
Самосохранение должно уступить место сохранению Истины. Маленькая человеческая жизнь для сегодняшнего дня, принцип вечен. Умереть за правду, умереть с открытыми глазами и решительно за «старое доброе дело» — не только честь, но и награда. «Страдание — это дар не каждому, — сказал один из шотландских мучеников в 1684 году, — и я желаю благословить Господа всем своим сердцем и душой за то, что Он почел такую бедную вещь, как я, достойным дара». страдания».
Малая ценность личности по сравнению с принципами, от которых зависит прогресс и счастье человечества, — это урок, подкрепляемый аналогиями Природы, а также свидетельством истории и уверенностью в вере. Природа безразлична к одинокой жизни. Ее процессы кажутся расточительными, но из кажущейся расточительности она производит свои великие и долговечные результаты. Повсюду в ее работах признаки жизни, обрываемые ради какого-то эффекта, более постоянного, чем он сам. И для установления тех бессмертных оснований, на которых род человеческий должен стоять твердо в добродетели и в надежде, для возведения стен истины потребуются немалые затраты индивидуальной жизни.
Мужчины — ничто в счете, человек — все.
Дух нации будет проявлен в ее готовности встретить, не уклоняясь от такой жертвы жизни, которая может потребоваться для достижения нашей цели. Мы все должны страдать и радоваться вместе, но да не будет ни мужественного, ни неженского страха кровопролития. Смерти наших мужчин от болезней, от лагерных эпидемий, вот чего мы должны опасаться и предотвращать; смерти на поле боя мы не имеем права бояться. Люди, которые умирают за это дело, умирают хорошо; они не могли желать более достойного конца жизни.
Честь, утраченную в нашем недавнем поражении, нельзя вернуть, но ведь одно из преимуществ поражения состоит в том, чтобы научить людей драгоценности чести, необходимости завоевывать и сохранять ее любой ценой. Честь и долг — всего лишь два названия одного и того же на войне. Но новизна войны так велика для нас, мы так неопытны в ней, и до сих пор мы так мало думали о ней, как о самих себе, что есть опасность, что мы не сможем сначала оценить ее тонкие элементы и пренебрегаем возможностями.
он позволяет практиковать добродетели, редко требуемые в гражданской жизни. Обычное хвастовство Юга, что только там можно было найти рыцарство Америки и что среди южан было более высокое мужество и более острое чувство чести, чем среди людей Севера, теперь должно быть приведено в исполнение. к тесту.
Не надо повторять банальности про храбрость и честь. Но мы и наши воины должны помнить, что от них требуется не просто выполнение поставленной работы, а доблестное и великодушное рвение благородных умов в делах смелости и учтивости. Хотя наука войны в наше время изменила отношения и обязанности людей на поле боя по сравнению с теми, какими они были в старые дни рыцарства, все же остается место для проявления безупречной доблести и мужественной добродетели. Честь и мужество являются частью нашей религии; и трус или человек, небрежно относящийся к чести в нашей армии свободы, должен пасть под большим позором, чем когда-либо полагался на опального солдата в прежние времена. Чувство чести тоньше, чем здравый смысл мира.
Оно не считает никаких затрат и не считает жертвы великими. «Тогда король заплакал, вытер глаза и сказал: «Ваше мужество не погубило вас, потому что я называю глупостью рыцарей терпеть, когда их превосходят». «Нет, — сказали сэр Ланселот и другой, — ибо однажды опозоренный уже никогда не оправится».0003
Примеры Баярда, — sans peer et sans reproche , — Сиднея, героев былых или недавних дней — для нашего подражания. Мы обязаны быть не менее достойными похвалы и памяти, чем они. Они не сделали ничего слишком высокого для нас, чтобы подражать. И в их славной компании мы можем надеяться, что некоторые из наших имен еще могут быть зачислены, чтобы стать вдохновляющими примерами и моделями для грядущих времен. Если поражение принесло нам стыд, оно принесло нам и более твердую решимость. Ни о каком человеке нельзя сказать, что он знает себя или уверен в силе своих принципов и характера, пока он не будет испытан огнем испытания в горниле поражения. То же самое верно и для нации.
Испытание поражением — это испытание его национальной ценности. Поражение показывает, заслуживает ли оно успеха. Мы вполне можем быть благодарны и рады нашему поражению 21 июля, если мы вырвем из него секреты нашей слабости и отбросим его к истинным источникам силы. Если он полностью выполнил свою работу, если мы в достаточной мере извлекли выгоду из тех преимуществ, которые он нам предоставил, мы вполне можем быть довольны тем, что такой незначительный вред принес нам такое большое благо. А если нет, то будем готовы к новым и новым поражениям, пока не закаляются наши души и не дисциплинируются наши силы для достойного достижения победы. Для победы мы должны иметь в свое время.
Не нужно бояться или сомневаться в этом. Как только мы это заслужим, победа будет за нами; и если бы мы выиграли его раньше, это был бы лишь пустой и бесплодный триумф. Вся история есть не что иное, как пророчество о нашем окончательном успехе, и Мильтон выразил это пророчество словами: «Вперед, о нация, никогда не распадайтесь! Будьте хвалой и героической песней всего потомства! Заслужи это, но ищи только добродетели, не для того, чтобы расширить свои пределы (ибо к чему снискать увядающий торжествующий лавр из слез несчастных людей?), а для того, чтобы утвердить чистое поклонение Богу в Его церкви и справедливость в государстве.
разгладятся перед тобою, зависть низвергнется в ад, коварство и злоба посрамятся, будь то доморощенное озорство или диковинная хитрость; да, тогда другие народы возжелают служить тебе, ибо господство и победа — не что иное, как страницы справедливости. и добродетель. Используй свою непобедимую мощь, чтобы совершать достойные и богоподобные дела, и тогда тот, кто стремится разорвать твой союз, раскалывающее проклятие будет ему уделом всех поколений!»
Основные причины и поражение группировки «Исламское государство»
В конце января боевики группировки «Исламское государство» (ИГ) предприняли дерзкую атаку на тюрьму Аль-Синаа недалеко от Хасаки на северо-востоке Сирии. Сотни нападавших ИГ были убиты, прежде чем возглавляемые курдами Сирийские демократические силы (СДС) при поддержке американских военных восстановили контроль над объектом. Однако считается, что еще сотни человек, в том числе большое количество заключенных ИГ, бежали в пустынные пограничные районы между Сирией и Ираком.
Несколько дней спустя президент США Джо Байден объявил, что американским силам удалось убить лидера ИГ Абу Ибрагима аль-Хашими аль-Курайши в его конспиративной квартире недалеко от города Атме, в 250 милях к западу от Хасаки вдоль сирийско-турецкой границы.
Освещение в СМИ и быстрый анализ, который неизбежно следует за такими событиями, изо всех сил пытались представить последовательное повествование. Означало ли наглое нападение на тюрьму возрождение ИГ? Была ли смерть аль-Курайши серьезным ударом по группе, ослабленной потерями, последним в череде поражений, ослабивших руководство раздробленной, но все еще смертоносной экстремистской сети? Или же ИГ трансформируется, перегруппируется и продолжит свою безжалостную кампанию по восстановлению контроля над территориями, утраченными с окончательным поражением халифата в 2019 году??
Ответом на эти вопросы вполне может быть все вышеперечисленное. Тем не менее, сосредоточив внимание на том, что эти два события говорят нам об ИГ, мы должны также спросить, что они говорят нам о политике США в Сирии и работает ли она.
По крайней мере, с 2015 года США дистанцировались от того, что можно было бы назвать комплексной или двуединой стратегией в Сирии — политикой, которая включала военное давление на режим Асада наряду с энергичными усилиями по борьбе с терроризмом. Вместо этого он перешел к однонаправленной стратегии борьбы с терроризмом, отказавшись от военной поддержки противников режима и сузив свою роль, чтобы сосредоточиться на борьбе с группировкой «Исламское государство».
Этот сдвиг в Сирии является характерным компонентом более широкой перекалибровки внешней политики США от неудачных усилий по государственному строительству к ограниченным, более четко определенным целям, которые администрация представляет как более достижимые и реалистичные. В интервью в январе Бретт Макгерк, координатор по Ближнему Востоку в Совете национальной безопасности, подчеркнул это изменение. По его словам, в прошлом США преследовали максималистские цели на Ближнем Востоке, которые были недостижимы, от региональной трансформации до демократизации и смены режима.
При администрации Байдена США «согласуют цели и средства», ограничив свои горизонты непосредственными вызовами, унаследованными от своих предшественников, включая текущую контртеррористическую работу, проводимую Глобальной коалицией по разгрому ИГИЛ.
Окутанная языком разумности, реализма и стремлением к достижимому, подход администрации вызывает восхищение. МакГерк не ошибается, указывая на опасность завышенных обещаний и недостаточной эффективности; Цена американского высокомерия была высока как дома, так и, в еще большей степени, за границей. Тем не менее проникновение в тюрьму Аль-Синаа и смерть Аль-Курайши являются тревожными индикаторами того, что Вашингтон переоценил свои цели в Сирии, сузив свои цели до поддержки контртеррористических операций.
Мало кто сомневается в смертоносности сил США в Сирии или в их способности добиться успеха в таких рискованных операциях, как удар по аль-Курайши. Достаточно ли этих возможностей для решающей победы над ИГ, а тем более для стабилизации восточной Сирии и создания условий, при которых силы США больше не понадобятся, — это совсем другой вопрос.
Для этого США необходимо будет выйти за рамки простого ослабления военного потенциала ИГ и более непосредственно заняться устранением источников устойчивости ИГ. Они включают, но выходят далеко за рамки условий, которые позволили IS перенастроить себя после 2019 года.как децентрализованная, рассредоточенная и неиерархическая сеть, способная использовать то, что исследователи называют областями ограниченной государственности, и поддерживать свою кампанию по восстановлению своей власти.
Восточная Сирия представляет собой среду, которая особенно хорошо подходит для гибкого, адаптивного негосударственного субъекта, такого как ИГИЛ. Это ожесточенное политическое пространство, в котором многочисленные государственные и негосударственные субъекты соревнуются за влияние, где региональное и местное соперничество и антагонизм подпитывают сквозные племенные, этнические, конфессиональные и межпоколенческие расколы, которые такие субъекты могут использовать, и где давние экономические и социальные недовольство усугубляется неравномерными и неадекватными усилиями по реагированию на травму и разрушения, вызванные правлением ИГ и десятилетним гражданским конфликтом.
В разгар этого политического водоворота США объединились с одним негосударственным субъектом, SDF. Этот союз сил контролируется курдскими Отрядами народной самообороны (YPG), причем курдские боевики составляют большинство его членов. Выбор работать «через, с и через» SDF имеет смысл с точки зрения борьбы с терроризмом. Курдские силы продемонстрировали высокую эффективность в борьбе с ИГ. Однако SDF — проблематичный выбор, когда дело доходит до других аспектов более широкой борьбы за победу над ИГ.
Под эгидой США СДС стали де-факто руководящим органом, «ключевым посредником» в районах с арабским большинством, которые в значительной степени отвергают его легитимность и рассматривают его управление как произвольное, оскорбительное и дискриминационное. Турция рассматривает его как вооруженное крыло Рабочей партии Курдистана (РПК), признанной террористической организацией, и регулярно подвергается нападениям со стороны турецких сил и их сирийских негосударственных филиалов, которые действуют в оккупированных Турцией районах северной Сирии.
Передавая местное управление SDF на аутсорсинг, США способствуют созданию условий, в которых процветает местное недовольство. Это создало атмосферу недовольства, в которой ИГ вместе со многими другими акторами, включая Турцию, режим Асада, Россию и Иран, может активно конкурировать за создание недовольных местных союзников и расширение своего влияния в арабских общинах. Густые племенные сети, которые простираются по всей восточной Сирии и за ее пределами, были особой целью таких усилий, в том числе со стороны ИГ, которое использует недовольство среди арабов для привлечения новых рекрутов в свои ряды.
Связанные книги
Острая нехватка ресурсов для поддержки местных альтернатив ИГ еще больше затрудняет попытки ослабить его привлекательность. Американское финансирование усилий по стабилизации на местном уровне, прекращенное при администрации Трампа, было возобновлено при Байдене, но остается крайне недостаточным.
Программы гражданской помощи, направленные на укрепление альтернатив SDF в арабских общинах, привлечение вождей племен и улучшение местного управления, изо всех сил пытались конкурировать не только с ИГ, но и с более активными усилиями режима Асада, Ирана и России.
Кроме того, чтобы избежать впечатления чрезмерного охвата или обвинений в том, что США снова приступили к проекту национального строительства, программа стабилизации была упрощена. Он направлен на удовлетворение ограниченного круга неотложных потребностей, а не на более долгосрочные проблемы социального восстановления, управления и политической интеграции, которыми SDF не должен управлять.
Таким образом, политика США создала среду, в которой долгосрочная эффективность ее ограниченных контртеррористических целей подрывается ограничениями ее краткосрочной направленности на борьбу с терроризмом.
Чтобы преодолеть такие ограничения, признать, что невозможно победить ИГ без смягчения условий, которые его взращивают, не нужно и не должно возвращать США к ошибочным стратегиям, которые были опробованы и потерпели неудачу в Афганистане и Ираке.
Вместо них США должны подкрепить свою контртеррористическую стратегию политикой, которая направлена на создание «достаточно хорошего управления» на местах в восточной Сирии и делает упор на «строительство управления», а не на государственное строительство, путем усилий, которые расширяют возможности субъектов, которые действительно действуют на местном уровне. законный.
Этот переход к стратегии, ориентированной на управление и «коренные причины» в Сирии, будет соответствовать тому, как администрация Байдена подошла к другим внешнеполитическим вызовам. В июне 2021 года он выпустил «стратегию основных причин» реагирования на миграционный кризис на южной границе. По данным Белого дома, стратегия «определяет, расставляет приоритеты и координирует действия по улучшению безопасности, управления, прав человека и экономических условий» в Центральной Америке. Подобный подход, адаптированный к сложному ландшафту восточной Сирии, мог бы стать полезной отправной точкой для выхода за рамки контртеррористической политики, которая сама по себе вряд ли приведет к окончательному поражению группировки «Исламское государство».